ВОПРОС О ДЕМАРКАЦИИ ФИЛОСОФИИ И НАУКИ

Довгаленко Н.В. Вопрос о демаркации философии и науки // Международный журнал социальных и гуманитарных наук. – 2016. – Т. 7. №1. – С. 150-152.

Н.В. Довгаленко, канд. филос. наук, доцент

Саратовский государственный технический университет им. Ю.А. Гагарина

(Россия, г. Саратов)

Аннотация. Статья посвящена обнаружению новых способов самораскрытия во взаимодействии двух феноменов современной культуры: философии и науки. Автор отмечает, что именно философия обращает науку к саморефлексии, т.е. видению и оцениванию себя, через определение оснований и целей. Подводит к важнейшей цели – выстраиванию истинного пространства человеческого бытия.

Ключевые слова: наука, философия, предмет познания, метод, бытие.

Вопрос о современности еще может быть поставлен способом науки. Однако мы все чаще наблюдаем, или акцентируем собственное внимание на ее «беспомощности» в вопросах определения предмета, метода, инструментов познания, выявлении границ разумности и способах ее реализации в бытии. Философия выступает в этих вопросах не просто союзницей, но позволяет ввести основания для непротиворечивости, ясности, рациональности науки. Cложная история взаимоотношений философии и науки продолжается. Попытаемся выяснить насколько тема взаимосвязи, проникнутости друг другом остается важной как для одного, так и для другого способа бытия, познания.

Философия почти за две с половиной тысячи лет разработала свой неповторимый предмет. Она ставит вопрос о предельных основаниях бытия и мышления. Ее тема – это реализация взаимоотношений мысли и реальности посредством языка через обращение к поиску сущностного, смыслового начала в реальности. «Истинное понятие», слово универсальное и отвлеченное породило эту особенность существования философии как системы или теории (Э. Гуссерль). Абстрактное понятие или имя нарицательное – есть «совокупность признаков предмета» (грамматическая субстанция), тогда как метафизическая субстанция – есть «вещь сама по себе, отделенная от всех своих признаков» (П. Флоренский). Именно в этом определении кроется первое важнейшее различие: философия реализует «притязания» на истину через метафизическое понятие, наука грамматическое, аксиоматическое, конвенциональное и пр.

Но вопрос предмета не замыкается в границах определений, хотя, как отмечают античные авторы, суть философии отражает путь поиска «правильных имен» для всех вещей. Он так же касается онтологии самой по себе без присущего сознанию психологизма, а языку – символизма. Что есть мир (вещь) и как он возможен? Причины и законы его существования? В этих проблемах сокрыто основание, как для философии, так и для науки, хотя последняя за признаками вещей, порой не видит и не признает самого их субстанционального начала [1, с. 20-29]. Отсюда второе немаловажное отличие философии и науки: первая отдает первичность притязаний на истину онтологии или учению о бытии, вторая – гносеологии или учению о познании, признавая наличие бытия только как необходимое аксиоматическое х, недоступное к рассмотрению в чистом виде, но задающее некий предел мысли.

И философия, и наука ставят вопрос о мире, вещи, событии, полагая их как трансцендентное или превосходящее мысль начало. Однако для философии истина носит субстанциальный характер (характер реальности), тогда как для науки, чаще всего, гипотетический. Научное знание отличается систематическим, сознательным «производством» и критикой гипотез [2, с. 252-254]. Ее сфера не покидает границ рациональности, фактичности. Она выражает отношение между логическими понятиями и является результатом предметного человеческого сознания. В силу этого, её инструментом оказывается вербальный язык, язык символов и знаков. А предметом – не сама вещь, а опосредованное логическое понятие, установленное в собственных пределах непротиворечивости. Более того, в науке логическое понятие стало возможно подменять математическим, хотя вопрос о полном сведении логики к математике (и обратно) так и остался пока открытым.

Третье отличие философии и науки можно выразить как устремление науки к миру объектному, «внешнему» (препятствием к этому не являются даже результаты неклассической научной революции). Очень доступно данную мысль выражает П. Флоренский в своей книге «Тайна имени», где выделяет два инварианта бытия: объектности в виде числа и субъектности в виде имени (слова). «Оба инварианта коренятся в форме, которая есть одновременно и вещь, и личность, или, точнее, начало и вещи, и личности; разумею идею, «источник бытия и познания» по Платону» [3, с. 104]. Таким образом, объектность порождает количество и качество, пространство и время или мир внешний, а имя, в свою очередь: усию и ипостась, стихийность и долг или бытие внутреннее, личностное. Наука устремлена к внешнему, её цель описание, констатация фактичности через заданные онтологические категории – количество, качество…, её высшее выражение – число. Мир субъектного для неё закрыт, ибо она не решает вопрос тайны личности, она решает вопрос субъективности в чисто гносеологическом, операциональном виде. Тогда, когда наука, превосходя число, раскрывает идею, она становится метанаукой (метафизикой).

Наука, так же как и философия ведет постоянный диалог с тайной бытия и мира, но полагает, что все возможности её (тайны) обнаружения подчинены человеческому разуму и рассудку. Признавая или допуская наличие трансцендентного начала, наука понимает и принимает его либо в границах ratio (Р. Декарт, И. Кант), либо в виде феноменов чистого опыта сознания (Д. Юм, Э. Гуссерль). Эти две традиции, зародившиеся в глубинах философии, определили развитие науки в XX—XXI вв. Пути их различны: первая, открывая мир явлений, опосредует их через трансцендентальные формы разума; вторая, делает попытку прорваться к непосредственным «данным» сознания или интерсубъективным смыслам, и провести корреляцию внутреннего и внешнего. И потому видимо, проблема субъектности и субъективности в науке не решена до сих пор. Б. Рассел говорит об этом достаточно определенно. Трудно отрицать «…веры – такие, например, как вера в то, что физические объекты в точности подобны нашим чувственным данным, — которые принимаются нами до тех пор, пока мы не начинаем размышлять над ними, и исчезают, когда подвергаются тщательному исследованию» [4, с. 115].

Новая область знания – философия науки, которая была сознательно провозглашена таковой лишь при развитии позитивизма, вынуждена была «обернуться» к основаниям и границам научности, и задать вопрос о ее необходимости и укорененности в бытии. Именно здесь философия продемонстрировала свои притязания на предмет науки, ибо «на историческом пути человек никогда не найдет, что есть история, так же как математик когда-либо на математическом пути, т.е. через свою науку, и значит в конце концов в математических формулах не может показать, что есть математическое» [5, с. 103]. Осуществлять поиск предмета, пытаться его мыслить, а не «препарировать», способна только философия. Тогда как наука, ставя перед собой «готовый» предмет, развивает в основном преимущества самого подхода: методологию, рациональность, гипотетичность, критичность и пр.

В настоящее время предмет и метод познания получили глубинное размежевание. Именно разумность нацеливает сознание на «предмет», отыскивает его онтологическую подоплеку, ставит неудобные вопросы о возникновении и сущности. Рациональность же более созерцает «себя». Ее кредо – развивать способ, каким можно подойти к предмету, обнаружить инструменты для пристального, детального рассмотрения, сотворить новый дискурс. Сегодня рациональность совершенно потеряла свою смысловую связанность с разумностью, которая единственная обращает человека к размышлениям о сущности научного предмета, а, кроме того, и самому пространству жизни, в котором они пребывают, о ценностях или целях познания. «В явном выражении разум является темой дисциплин о познании (а именно об истинном и подлинном разумном познании), об истинной и подлинной оценке (подлинные ценности как ценности разума), об этическом поступке (истинно добрый поступок, действие из практического разума); при этом «разум» выступает как титульное обозначение «абсолютных», «вечных», «надвременных», «безусловно» значимых идей и идеалов» [6, с. 24].

Возвращение к разумности есть единственный истинный путь науки, встающей на поиск подлинности и человечности. И наука не должна забывать этих «высоких» целей не потому, что они присутствуют аксиоматически, а потому что их требует «человеческое» в человеке. «Существо… областей: история, искусство, поэзия, язык, природа, человек, бог – остаются недоступными для наук» [5, с. 103] – но без их предмета науки провалились бы в пустоту. Постепенно утратили бы как собственный смысл, так и назначение.

Именно философия нацеливает науку на саморефлексию. Обращает к оцениванию себя через определение оснований, целей и идеалов. Подводит к важнейшей мысли – незабвению и воспитанию в человеке разумного начала. В современной ситуации это необходимо, так же как и в любой иной, ибо «человечность» определяет не только горизонты научного, но и жизненного мира вообще. О возвращении науки к «вещам», об уходе от формальных установок сознания еще в середине XX в. настоятельно писал знаменитый немецкий философ Э. Гуссерль. Проект феноменологии продемонстрировал насколько тяжело науке совершить разворот к иной точке «взгляда», поменять интенцию, схватить подвижность, жизненное превращение реальности. Однако путь в этом направлении для нее необходим, если она еще претендует на то, чтобы остаться в реальности современной культуры как ведущая познавательная, социальная, технико-технологическая сила.

Библиографический список

1. Бунге М. Философия физики. – М.: Прогресс, 1975. – 349 с.

2. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. – М.: Эдиториал УРСС, 2002. – 384 с.

3. Флоренский П.А. Тайна имени. – М.: Мартин. – 2007. – 384 с.

4. Рассел Б. Проблемы философии / Избранные труды. – Новосибирск: Сибирское университетское изд-во, 2007. – 260 с.

5. Хайдеггер М. Что зовется мышлением? – М.: Территория будущего, 2007. – 351 с.

6. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. – СПб.: Владимир Даль, 2004. – 440 с.

THE QUESTION ABOUT DEMARCATION OF PHILOSOPHY AND SCIENCE

N.V. Natalya, candidate of philosophical sciences, associate professor

Saratov state technical university named after Y.A. Gagarin

(Russia, Saratov)

Abstract. Article focuses on interaction two phenomena of modern culture: philosophy and science. The author stresses that philosophy directs science to self-reflection, definition of grounds, goals. To important goal – creation true human being.

Keywords: science, philosophy, the object of knowledge, method, being.