Международный журнал

Погребная Я.В. Роман Д.Ж. Апдайка «Террорист» как социально-значимое произведение // Международный журнал социальных и гуманитарных наук. – 2016. – Т. 2. №1. – С. 153-162.

РОМАН ДЖ. АПДАЙКА «ТЕРРОРИСТ»

КАК СОЦИАЛЬНО-ЗНАЧИМОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ

 

Я.В. Погребная, канд. филол. наук, доцент

Ставропольский государственный педагогический институт

(Россия, г. Ставрополь)

 

Аннотация: Статья посвящена анализу романа «Террорист» и направлена на установление идентичности героя и жанрово-типологического статуса романа как социально-психологического и философского романа-диcкуссии.

Ключевые слова: терроризм, общественная значимость искусства и литературы, реализм, психология террориста, социальный роман, роман-дискуссия, линейная хронология.

 

Противоречивость и динамичность – вот два онтологических качества, характеризующих современное состояние мира. Объективным фактором развития современного мира выступает его глобализация, то есть все большая экономическая, политическая, культурная и религиозная интеграция стран и регионов. Глобализация неизбежно ведет к преодолению различий, к унификации дифференцированных сущностей, и не менее неизбежно и объективно порождает, и стимулирует процессы автономизации, деинтеграции и идентификации. Таким образом, современному миру свойственна глобальная противоречивость, реализуемая и как историческая данность и как историческая перспектива: современный мир, предстает в виде гаммы решений, спектра возможностей и вероятностей, в нем отсутствует некоторый единый, общий план развития и единое направление движения и развития. Современные ученые И. Пригожин и И. Стенгерс, рассматривающие современный мир как глобальную самоорганизующуюся систему, в которой действуют как факторы, ее стабилизирующие, центробежные, так и аттракторы – факторы дестабилизирующие, центростремительные, причем, обоим факторам свойственна динамичность, оба задают вектор развития мира, но придают этому вектору разное направление. «По своему характеру наша Вселенная плюралистична, комплексна. Структуры могут исчезать, но могут и возникать. Одни процессы при существующем уровне знаний допускают описание с помощью детерминированных уравнений, другие требуют привлечения вероятностных соображений», — указывают исследователи [1, с. 49]. Априори существующая диалектичность мира и обусловленная ею динамичность сообщает любому противоречию возможность крайнего обострения и обретения, таким образом, статуса антагонистичного. Именно таким образом вследствие обострения антиглобалистских тенденций, из стремления к сохранению идентичности, как политической, экономической и культурной независимости, возникает крайнее обострение противоречий между глобализацией и автономизацией, ведущее, в числе прочих факторов более частного характера к появлению и распространению международного терроризма.

Характеризуя современный терроризм, А. Усупова подчеркивает: «Современный терроризм – сложное, многоаспектное и крайне негативное социально-политическое явление, вышедшее за рамки национальных границ отдельных государств и превратившееся в масштабную угрозу для безопасности всего мирового сообщества» [2]. Столкновение идеологических, мировоззренческих, этнических, религиозных, национальных, территориальных позиций в «открытом» и развивающемся мире неизбежно, но в случае трансформации этих столкновений в стадию открытой конфронтации, войны и террора, само существование мира оказывается под угрозой. Причем, именно эти объективно существующие противоречия, выступают одновременно источником развития и обновления мира, с одной стороны, и угрозой для будущего существования, с другой. Терроризм возникает из искусственного и целенаправленного обострения этих противоречий на уровне индивидуального и группового сознания. А.А. Королев, анализируя идеологические истоки терроризма как психологического феномена, подчеркивает, что «идеологические мотивы окрашиваются, определяются либо органически вплетены в «коллективное бессознательное» [3, c. 6]. Таким образом, терроризм, отталкиваясь от конкретных социально-исторических обстоятельств, обращается к архаической мифологической идеологеме коллективного бессознательного «свой-чужой», адаптируя к новым историческим и экономическим условиям и наполняя актуальным современным содержанием: утверждением национальной, этнической, религиозной, культурной, лингвистической идентичности, как указывает А.А. Королев: «Даже если терроризм подавлен силой, это еще не значит, что надо праздновать победу. Остается питательная среда, а именно: разные целевые установки, несовместимость мировоззрений, различные жизненные позиции, стремление добиться социальной справедливости для униженных и обездоленных слоев общества» [3, с. 4]. Современные исследователи феномена терроризма объясняют трудности борьбы с ним неизученностью психологической природы этого явления. Прошедший Анголу, Афганистан и многие другие «горячие точки» Д.В. Ольшанский приходит к такому выводу: «Отечественные спецслужбы выступают в роли «догоняющих», причем, догнать террористов им удается далеко не всегда. Почему? Ответ до банальности прост: потому что они очень плохо знают психологию террориста» [4, с. 5].

Как психологический феномен терроризм, равно как и сам образ террориста, не могли не привлечь внимание писателей и художников, создавших произведения искусства, могут помочь разобраться в психологии террориста, а, следовательно, лучше вооружить общество в борьбе с террористической угрозой. Анализируя роман Дж. Апдайка «Террорист» (2006), Дина Суворова так формулирует идеологическую задачу, которую ставил перед собой писатель: «Апдайк в этом романе, очевидно, пытается понять, как формируется психология террориста» [5]. Открывая эфир передачи, посвященной проблеме терроризма в современной художественной литературе, Александр Генис справедливо подчеркнул: «Террор бросает вызов не только нашей цивилизации, но и нашему искусству. Оно вынуждено решать своими, художественными средствами ту же задачу, которая стоит перед всей планетой: понять врага» [6]. Английский писатель Грэм Грин (1904 – 1991) в романе «Комедианты» (1966, экр. 1967), американский писатель и публицист Джон Апдайк (1932 – 2009) в романах «Переворот» (1978) и «Террорист» (2006), австралийский писатель Джон Кутзее (р.1940, лауреат Нобелевской премии по литературе 2003 года) в романе «Жизнь и время Михаэля К.» (1989), отечественный писатель Дмитрий Быков (р.1965) в романе «Эвакуатор» (2005) создают, обобщая явления и акты действительности в статус художественного образа, модель террористически управляемого мира.

Г. Грин обращается к конкретным историческим фактам, воспроизводя в романе «Комедианты» период установления на Гаити террористического режима Франсуа Девалье, опиравшегося на ультраправую организацию – тонтон-макутов. Действие романа Джона Кутзее происходит в ЮАР в период вооруженной борьбы против режима апартеида. Действие романа Дж. Апдайка «Террорист» происходит в США после трагедии 2001 года в трущобах мегаполиса, где вырос и получил школьное образование Ахмад Маллой – сын ирландско-американской художницы и египтянина, который скоро покинул семью. Ахмад видит, что у него и его сверстников нет будущего, но не находя ни у кого понимания и тоскуя без отца, в конце концов оказывается в мечети, где не столько приобщается к богу, сколько находит возможность почувствовать свою значимость и нужность кому-то, обрести осмысленность существования, примкнув к террористической группировке, члены которой убеждены в том, что борются за свои гражданские права и восстановление справедливости. Строя таким образом сюжет романа, Апдайк показывает, как формируется психология террориста, каковы причины обращения молодежи к терроризму. В романе Д. Быкова «Эвакуатор» и Дж. Апдайка «Переворот» создается условный мир. Апдайк моделирует в романе некую засушливую бедную африканскую страну Куш, которой правит военный диктатор Эллелу, настолько фанатично приверженный левой идеологии, что получив гуманитарную помощь от США, он предпочитает сжечь продукты, только потому что помощь прислал идеологический враг, хотя народ в Куше голодает, дети умирают от истощения и болезней, экономика страны в упадке и самостоятельно Куш едва ли сумеет преодолеть трудности. Дмитрий Быков в романе «Эвакуатор» показывает мир, находящийся на грани катастрофы, людей, которые настолько доведены до отчаяния постоянной террористической угрозой и взрывами в больших магазинах, кинотеатрах, общественных местах, что они готовы бежать не только из своей Отчизны, но и со своей планеты, обреченной на уничтожение. Но даже условный, вымышленный мир в антиутопии Дж. Апдайка и Москва, уничтожаемая террористами, в романе Д. Быкова при всей своей обобщенной условности тем не менее выступают предельно концентрированным гиперболически-гротескным отражением и художественным переживанием реальности.

Чертой типологического сходства во всех реалистических произведениях, художественно разрабатывающих и психологически исследующих феномен терроризма, выступает условность, безликость образа самого террориста. В романе «Комедианты» Г. Грина тонтон-макуты носят темные очки даже ночью, они стремятся быть похожими друг на друга, стремятся подчеркнуть свое сходство и всячески скрыть различия. Среди них не выделяется ни один герой, Браун с трудом пытается запомнить их фамилии, к тому же фамилии, так, как форма и темные очки, свободно перемещаются от одного героя к другому: вместо одного тонтон-макута в роли угрожающего карателя завтра явится другой с тем же именем – функция террора поглощает человеческую личность, превращая человека в исполнителя функции и только.

Юный Ахмад – герой романа Апдайка «Террорист» – мечтает стать частью воинства Аллаха, бороться за чистоту духа с миром наживы, разврата, навязчивой рекламы, заставляющей приобретать множество ненужных вещей, то есть с современным обществом потребления американо-европейского образца, которое убивает, по мнению Ахмада, в человеке Бога. При этом себя Ахмад осознает не самостоятельным человеком, а частью превосходящего его целого – частью великой армии праведников, готовых к джихаду. Ахмад не знает, какова будет его миссия во время священной войны, не знает, когда его призовут, но живет только ожиданием этой минуты, отвечая на те вопросы, которые задают ему вербовщики, так, как его научили, так, как учат всех – способность самостоятельно мыслить и рассуждать теперь не нужны и более того вредны, Ахмад должен стать таким, как все. Оказавшись на конспиративной квартире перед совершением теракта, Ахмад понимает, что несколько людей жили тут до него, однако в комнате нет никаких следов их пребывания, по которым можно было бы идентифицировать их индивидуальность, и сам Ахмад таких следов не оставит: «Ахмад рад, что в этой надежной комнате нет никаких следов его пребывания. Он чувствует, что здесь он разряжается перед предстоящим резким подъемом сил, взрывом быстрым и мощным, как мускулистый белый конь Барак» [7]. Когда вербовщик передает Ахмаду последние наставления, тому кажется, что тот стоит и смотрит на него, «как он сам стоял над червем и жуком» [7]. Ахмад превращается в орудие совершения теракта, он утрачивает не только индивидуальность, но саму принадлежность к человеческому роду, поэтому мысленно уподобляет себя священному коню пророка, червю, жуку. В романах Дж. Кутзее и Дм. Быкова терроризм вообще представлен как некоторое неперсонифицированное явление: взрывы и убийства происходят постоянно, но парадоксальным образом никто и не пытается установить, кто собственно творит беззаконие, от кого исходит произвол: террористы безлики, выступая только как проводники террора как деструктивной идеологии.

В интервью журналу «Шпигель», посвященному роману «Террорист» (от 28.08.2006), признанный классик американской литературы Джон Апдайк, отвечая на вопросы журналиста, стремится объяснить, почему террорист в его романе показан не как состоявшийся характер, а показан в становлении и в динамике [8]. Писатель подчеркивает, что причиной, заставившей его выбрать темой нового романа терроризм послужила трагедия 11 сентября 2001 года. Апдайк был в это время в Нью-Йорке и переживал все события того как очевидец. А.И. Салов, рассматривая роман «Террорист» в контексте творческой эволюции Джона Апдайка как писателя-реалиста, подчеркивает два обстоятельства: во-первых, роман находится в парадигме устремленности писателя «к вечным темам: семья и взаимоотношения полов,; одиночество и отчужденность человека; жизнь и смерть, вера и религия» [9, c. 245]; во-вторых, в романе конкретно-историческое художественно отражается и философски осмысливается именно с позиций вечных человеческих ценностей: «Теракты 11 сентября 2001 года, — приходит к выводу исследователь, – импульс к отражению писателем важных исторических процессов, накладывающих отпечаток на индивидуальное сознание и общественное устройство» [9, c. 250]. В этом процессе осмысления причин и истоков терроризма особенно важно установить идентичность личности террориста. Как подчеркивает журналист «Шпигель», стремящийся установить идентичность героя романа, террористы происходят не из социальных низов: «Взять хотя бы участников теракта 11 сентября: почти все они получили прекрасное образование и вовсе не жили в нищете» [8]. Герой романа Апдайка происходит из небогатой семьи, но вовсе не бедствует, более того, мать его – медсестра по профессии, по призванию художница и дизайнер, ориентирующаяся в тенденциях развития современного искусства и литературы. Он происходит, скорее, из богемной среды, наиболее космополитической и нравственно не строгой, то есть наименее подходящей для зарождения и развития радикальных взглядов. У матери Ахмада часто меняются возлюбленные, но на благополучии сына это никак не отражается: жизни Ахмада и Терри протекают параллельно, они никак не стесняют и не ограничивают свободы друг друга – Ахмад бывает в мечети, Терри проводит время с друзьями: «Моя мать слишком занята собой, чтобы интересоваться мною. Ей легче от того, что у меня постоянная работа, и я теперь делю с ней расходы. Но мы приходим и уходим из нашей квартиры как чужие», – говорит Ахмад, уже закончив школу и устроившись работать в фирму по перевозке мебели [7]. Но, как ни парадоксально, нельзя говорить об отчуждении матери от сына: Терри интересуется обстановкой на работе Ахмада, сообщает ему о своих новых увлечениях, даже отчасти советуется относительно выбора, но чрезвычайно значимо для понимания отношений матери с сыном то обстоятельство, что о возобновлении связи с неким Лео она сообщает сыну в то утро, которое могло стать в их жизни последним, проведенным совместно. Более того, эти слова могли быть последними, которые она сказала сыну. Терри не может не отметить необычность поведения Ахмада в то утро, но слишком торопится и слишком занята собой, чтобы по-настоящему обратить на них внимание и придать им значение. Но при этом мать выполняет просьбу Ахмада прийти на выпускную церемонию, покрыв голову косынкой, чтобы не выглядеть, по словам Ахмада «распутницей» [7]. Хотя встретивший Терри наставник Ахмада Джек Леви не может не отметить перстни с большими камнями на ее пальцах и золотые и коралловые браслеты на руках, да и абстрактный рисунок на призванной подчеркнуть скромность косынке: «Мать и художница», – иронически замечает Джек Леви [7], тем самым подчеркивая, что для Терри более важным идентифицирующим ее статус определением выступает именно второе. Уже в финале романа, когда Ахмад ведет свой грузовик в туннель навстречу гибели, Джек Леви, пытаясь остановить его, напомнит Ахмаду о матери, о том, каким горем для нее будет смерть сына и каким общественным испытанием репутация матери террориста-смертника, а проницательный Ахмад ответит: «Я никогда не был важен для моей матери, … хотя, признаю, она выполняла свои обязанности, когда, на ее беду, я родился» [7], кроме того, Ахмад иронически замечает, что теракт, возможно, принесет популярность ее картинам и кустарным украшениям и даже принесет ей коммерческий успех и небольшую славу.

Мать Ахмада, сравнивая его с одноклассниками, в самом деле, не должна по общим социальным и нравственным меркам испытывать тревогу: Ахмад хорошо учится, подрабатывает во время учебы вшколе, сам оплачивая стирку и глажку безупречно белых рубашек (он стремится опрятностью и строгостью одежды выделяться среди неряшливых и фривольно разодетых одноклассников), после выпуска устраивается на работу, которую выполняет тщательно и ответственно, Ахмад не имеет вредных привычек, в отличие от большинства своих сверстников не употребляет и не сбывает наркотики, не состоит ни в какой молодежной банде, даже не встречается с девушками. Ахмад проводит вечера в мечети или дома, так что мать даже обеспокоена его отшельничеством и интересуется, почему у него нет подруги. Но Ахмад намерен хранить идеологическую и телесную чистоту. Правильный образ жизни Ахмада абсолютно не типичен для его сверстников – представителей самых разных народов, выходцев из городских низов, обитателей бедных городских окраин – будущих преступников, наркоманов, алкоголиков, проституток и сутенеров, маргиналов, словом, людей, у которых нет будущего. Именно их социальный статус программирует их будущее: и красавица и умница Джорилин, к которой Ахмад не равнодушен (он однажды даже признается себе, что если бы не его миссия джихада, то он хотел жениться на Джорилин), становится проституткой, подающий спортивные надежды Тайленол (названный так его матерью-одиночкой в честь прописанного ей лекарства) – ее сутенером, причем, Джорилин отлично осознает, что выбора у нее не было: другая жизнь для нее не была возможной. Апдайк Место действия романа – некогда процветающий промышленный город Нью-Порт, теперь пришедший в упадок. В интервью «Шпигель» Апдайк характеризует этот город как типичный для американского востока: «Такие средние города, которые в прошлом были центрами промышленности, привлекали иммигрантов и процветали, по меньшей мере, на уровне менеджеров и чиновников, можно найти на востоке Америки повсюду. Сегодня они приходят в упадок, но народ в них продолжает жить, рождаются дети. И встает вопрос: что дальше, какие шансы у выходцев из этой среды, как им себя реализовать?» [8]. Таким образом, акцентируя особую роль типических обстоятельств, социальной среды в формировании и становлении характера, Апдайк, как писатель-реалист, подчеркивает, что глубокая неудовлетворенность жизнью, отсутствие социальной и интеллектуальной перспективы выступают причинами не только подростковых преступлений, но и причинами терроризма как социального явления.

Обращение Ахмада к радикальному исламу детерминировано его отношением к действительности и самой действительностью. Американская действительность, жизнь угасающего промышленного города показаны с точки зрения Ахмада. «Перед его глазами – всеобщее разложение, разочарование и застой», – поясняет Апдайк в интервью причины обращения Ахмада в радикала, готового совершить теракт [8]. В более позднем интервью «Ле Монд» Дж. Апдайк так объяснил причины выбора фокализации в романе: «Мне захотелось увидеть мир глазами молодого мусульманина, наивного и набожного. Я хотел — пусть даже единственный раз за свою писательскую жизнь — взглянуть на Америку не как на alma mater, а как на непристойную клоаку, полную гнили и секса» [10]. Угасающий город, в котором происходит действие романа, показан в исторической динамике: мы видим, как три поколения, стремящихся добиться изменения и улучшения жизни сменяли здесь друг друга: автор напоминает о революционных грозных выступлениях рабочих городских фабрик в начале ХХ века, затем Джек Леви, вспоминая о молодежных движениях битников и хиппи 60-ых годов, приходит к выводу, что это было время, когда молодежь верила, что может изменить мир и, в самом деле, добилась некоторой демократизации и либерализации жизни. В романе показано настоящее Нью-Порта, время, когда город деградировал экономически, социально и интеллектуально: фабрики закрылись, население убывает, когда-то процветающая, знаменитая школа стала просто временным приютом для будущих бандитов и проституток, для молодежи, у которой в этом городе не осталось иного будущего. Но при этом Апдайку важно подчеркнуть, что упадок и кризис переживает не только типичный средний промышленный город, а идеология общества потребления, утратившего иные стремления и ценности, кроме гедонизма и материального благополучия. В интервью журналу «Шпигель» Апдайк прямо указывает на то, что выхолощена сама «американская мечта», что ее достижение приводит к интеллектуальной и нравственной деградации человека: «Следовало бы задать себе вопрос: достаточно ли нам капиталистического рая, если все, в конечном счете, сведется просто к тому, что мы будем слишком много есть, смотреть слишком много телевизионных каналов, вообще иметь всего слишком много? И не будет ли вымирать тот тип человека, который ищет любви и переживаний, свободы и близости к природе, а на замену ему придет существо, торчащее в своей квартире и лишь потребляющее развлечения и пищу? Все, что в истории человечества было действительно значительным, подвержено этому процессу разложения» [8]. Нью-Порт, в котором происходит действие романа, предстает предельно обобщенной, концентрированной моделью современной Америки, выбравшей потребленье и гедонизм целью и смыслом жизни и поэтому обреченной на деградацию и ставшей легкой мишенью для фанатичных носителей совсем не гедонистических идеалов, а идеологии, призывающей к самопожертвованию во имя Аллаха. Для Апдайка было чрезвычайно важно строго локализовать действие романа, и писатель добивается этого эффекта через введение реалистически достоверной, но при этом художественно значимой детали: пока Ахмад не достигнет 21 года, ему нельзя выезжать за рулем грузового транспорта за пределы штата – таково требованию закона, и согласно этому требованию Ахмада могут остановить перед въездом в туннель, в котором он намерен взорвать грузовик, на это питает слабую надежду Джек Леви, когда видит у туннеля полицейских; но никто не верит в объявленный министром (один из персонажей романа) оранжевый уровень угрозы, и даже полицейские не могут жить в состоянии военной мобилизации в мирное время – будка, у которой Ахмада могли задержать, пуста, полицейские пьют кофе с хорошенькой коллегой, и грузовик Ахмада выезжает за пределы штата, то есть в фактически запретное для Ахмада пространство, в котором уже по художественным, а не юридическим законам может произойти преображение героя. Как подчеркивали американский критик и исследователь творчества Дж. Апдайка Эдвард П. Варго: в романах писателя «личность показана в процессе постоянного преображения» [11, с. 176]. Такое преображение и должно произойти в середине туннеля: либо Ахмад станет террористом-смертником, заняв место в небесном воинстве, либо откажется от своего намерения и выберет долгий и сложный путь индивидуального развития и становления личности.

Апдайк выбирает для романа тип линейной хронологии, включая точечные фрагменты ретроспективного повествования, поскольку внимание писателя сосредоточено на текущем моменте настоящей жизни: действие романа охватывает всего несколько месяцев – с апреля до начала сентября – годовщины рокового события. Именно в эти неполных полгода завершается мировоззренческая эволюция Ахмада, окончательно оформляется его намерение стать террористом-смертником. Апдайк показывает завершающий этап становления террористического мировоззрения, поскольку именно он выступает решающим, тем, на котором разрешаются последние сомнения. На протяжении нескольких лет Ахмад под руководством шейха Рашида – опытного и умного вербовщика – изучал Коран, читал суры и слушал их интерпретацию, предлагаемую шейхом Рашидом. Разумеется, Рашид трактовал содержание Корана весьма агрессивно и бескомпромиссно, убеждая Ахмада, что его окружают демоны – гедонисты и потребители, ведущие бессмысленное существование, утратившие Бога. Рашид внушает Ахмаду, что эти демоны не достойны великого дара жизни, что они должны быть уничтожены. Люди, которые окружает Ахмада, не опровергают, а подтверждают идеи шейха Рашида: мать, меняющая любовников, но никого не любящая по-настоящему с полной самоотдачей, учителя в школе, устающие на работе, получающие маленькие зарплаты, разочарованные в результатах своего труда, вовсе не стремящиеся посвятить свою жизнь ученикам, будущий бандит Тайленол, появившийся на свет случайно, «по залету», Джорилин, живущая на окраине в унизительной и беспросветной нищете, дети, не желанные и не нужные родителям, целыми днями сидящие у телевизоров, родители, мечтающие только о деньгах и карьере, и не имеющие возможности в угасающем городе заработать первые и осуществить второе, — Ахмад видит только разочарованных эгоистов или бессмысленных потребителей, маргиналов без будущего или будущих уголовников. Мир, который видит Ахмад лишен любви, лишен идеалов, это мир потребления, в котором отсутствует сама идея жизни для другого, самоотдачи, самопожертвования. Окончательно убеждает Ахмада в бесперспективности существования общества потребления, встреча с Джорилин, которая стала проституткой. Ахмад даже просит, чтобы компенсацию за его самопожертвование (так его сторонники трактуют гибель террориста-смертника) выплатили не матери, а Джорилин, надеясь, что тогда та сумеет изменить свое будущее, обрести свободу, и даже критическое отношение шейха Рашида не заставляет Ахмада изменить решение.

В городе и в школе среди знакомых и близких Ахмада есть всего два человека, готовых с ним спорить: проницательная Джорилин, считающая, что Ахмада используют: «Это выглядит почти так, будто тебя откармливают», [7] – говорит она, приглашенная для того, чтобы лишить Ахмада невинности, и воспитатель-наставник Джек Леви. Именно этим двум героям действительно небезразлична судьба Ахмада. Джорилин пытается напомнить Ахмаду о том, что в мире есть любовь, направленная на созидание и взаимпомощь: «Может, Он дал нам друг друга, чтобы мы не были такими одинокими, как Он. Об этом сказано в Библии довольно много» [7]. Джек Леви пытается помочь Ахмаду: оценив хорошую успеваемость Ахмада, наставник не ограничивается стандартной процедурой школьного интервью, он приходит к Ахмаду домой, предлагает ему продолжить учебу в колледже или пойти в армию, обращается к матери Ахмада с просьбой, чтобы она повлияла на сына. Джек Леви продолжает интересоваться судьбой Ахмада и после того, как юноша закончил школу, то есть когда официальные обязанности наставника по отношению к ученику уже исчерпаны. Именно Джек Леви, узнав от сестры жены – Эрмионы – помощницы министра, о готовящемся теракте, находит грузовик, который ведет Ахмад и намерен остаться со своим бывшим учеником до конца. Джек стремится раскрыть Ахмаду на то, как корыстно его использовали, рассказывает о чудовищно жестоком убийстве его друга Чарли, пытается раскрыть глаза на то, как манипулировал им шейх Рашид. Как отметил М. Баренджи, Апдайк не показывает в романах сцены насилия, для него важнее раскрыть психологию поступка, показать рефлексию его участников [12, с. 15]. Таким ключевым моментом для понимания позиций Ахмада и атеиста-гуманиста Джека Леви становится диалог, который герои ведут в кабине грузовика, начиненного взрывчаткой. Джек Леви, напоминает Ахмаду о матери, о невинных жертвах, о том, что сам Ахмад погибнет, едва вступив в жизнь, о том, что о нем останется память, как о чудовище. Но ему не удается поколебать убеждения Ахмада – сам он человек сомневающийся в провозглашаемых им истинах, всегда мыслящий диалектически, и от максималиста Ахмада это не укрывается, к тому же Ахмад улавливал оттенок сомнения даже в речах шейха Рашида, особенно когда тот настойчиво спрашивал Ахмада перед терактом, сам ли он принял решение, не хочет ли он его изменить. Сомнения, абсолютно органичные для ищущего и развивающегося разума, столкнувшись с убеждениями, возведенными в ранг абсолютной истины, приводят к парадоксальному и чудовищному результату. Потеряв надежду на вмешательство закона (полицейские грузовик Ахмада не остановили), на пробуждение человечности у Ахмада (того не заставила изменить решения даже встреча с двумя маленькими детьми в соседней машине, детьми, которые тоже будут уничтожены взрывом в туннеле), Джек Леви, оглянувшись на свою жизнь, беспристрастно оценив свое настоящее и будущее, понимает, что его жизнь была пуста и напрасна, что он ничего существенного в ней не добился, что она состояла только из потерь и в будущем его ждут только потери, говорит: «Стоит выдохнуться – и Америка мало чего тебе даст. Тебе даже не позволяют умереть: больницы высасывают из медицинского страхования все деньги, какие могут. Компании по изготовлению лекарств превратили врачей в проходимцев. Зачем мне болтаться тут, пока какая-нибудь хворь не превратит меня в дойную корову для кучки проходимцев? Пусть Бет порадуется тому немногому, что я могу ей оставить, – так я считаю. Я стал обузой для мира – только место занимаю. А ну, нажимай на свою чертову кнопку. Как сказал тот парень, что летел в самолете одиннадцатого сентября, кому-то по мобильнику: “Это будет быстро”» [7]. Джек сам готов привести взрывное устройство в действие: он видит тоже разложение и деградацию современного общества, что и Ахмад. Джек и сам готов прервать свою потерявшую содержание жизнь, поняв, что у него нет будущего. Ахмад даже спорит с ним, отстаивая право на свою миссию. У светского гуманизма, представленного Джеком Леви, у идей любви и привязанности, представленных Джорилин, не находится ни убедительных аргументов, ни убедительных примеров, чтобы остановить Ахмада. Будущий террорист останавливает себя сам, вспомнив 56 суру Корана: «Такова воля Милосердного, Всемилостивейшего – _ar-Rahman_ и _ar-Rahim_, Живого, Долготерпимого, Великодушного, Безупречного, Света, Предводителя. Он не хочет, чтобы мы осквернили Его Творение, желая смерти. Он желает жизни» [7].

Ахмада и раньше привлекала в Коране мифологическая, сказочная, поэтическая составляющая содержание: ложась спать, он представлял себе, как белый скакун Пророка Барак, оттолкнувшись копытами от скалы и оставив на камне их вечный отпечаток, отправляется со своим всадником в кругосветное путешествие. Этот же эпизод Ахмад вспоминает накануне рокового дня, когда он должен взорваться вместе со своим смертоносным грузом, предполагая, что потом совершит путешествие в рай и увидит лицо своего Бога. И теперь Ахмад слышит голос своего Бога, но не в смертоносной и разрушительной интерпретации вербовщика Рашида, а в той, которая близка его сознанию и разуму. В интервью журналу «Шпигель» Апдайк справедливо замечает: «А использовать Коран – как и Библию – можно в разных целях, всегда найдется подходящая цитата» [8]. Но Ахмаду раскрывается гуманистическая веротерпимая суть ислама, и именно она заставляет его отказаться от своего намерения. Коран в интерпретации вербовщика привел Ахмада в туннель с грузовиком взрывчатки, но тот же Коран, воспринятый индивидуально и непосредственно, остановил Ахмада, еще раз подтверждая, таким образом, актуальную для большинства философских романов Апдайка (начиная с «Кентавра» (1963) и заканчивая «Бразилией» (1994)) идею: к познанию любой истины, идеологической, нравственной или религиозной, равно, как и к обретению собственной идентичности, человек должен свободно идти своим путем.

Роман Дж. Апдайка «Террорист», оставаясь в границах художественной литературы, не прибегая к публицистическим средствам выражения содержания, решает масштабные социальные и нравственные задачи, более широкие, чем разоблачение терроризма. Как писатель-реалист, опираясь на художественно-философские возможности линейного хронотопа, подчиненного хронологически последовательному сюжету, Апдайк показывает эволюцию героя, приводит его к нравственному внутреннему преображению, выражающемуся в обретении самостоятельного понимания избранного им священного текста, в выборе жизни, а не смерти. При этом тип реалистического сознания Апдайка переустанавливает в романе акценты так, что растет художественная роль типических обстоятельств, как фактора детерменирующего характеры как главных, так и второстепенных героев. Именно значительная идеологическая и художественная роль типических обстоятельств позволяет писателю показать, что истоки терроризма лежат в экономическом, социальном, нравственном и идеологическом кризисе американо-европейского типа общественного устройства, ориентированного на сугубо гедонистические и потребительские цели. С точки зрения типологической характеристики роман Апдайка, как произведение социально-критическое, строится как роман-дискуссия, в которой оппонентами Ахмада выступают юная, но проницательная и умеющая любить и сострадать Джорилин и мудрый, искушенный, разочарованный, сомневающийся, но тем не менее придерживающийся принципа свободы выбора как основной гуманистической ценности воспитатель и наставник Джек Леви, а порой, и сам Ахмад, начинающий испытывать сомнения в абсолютности обретенной им в радикализме истины. Роман «Террорист» занимает особое место в современной мировой литературе в первую очередь потому, что фактически возвращает литературе статус и значение важной и влиятельной общественной силы, помогающей найти ключ к преодолению острых противоречий, актуальных для современного мироустройства, не разрешив которые человечество не сумеет прогрессивно развиваться, а, возможно, и сохраниться вообще.

Библиографический список

1. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. – М.: «Прогресс», 1986. – 432 с.

2. Усупова A.Терроризм как главная угроза современной цивилизации/ http://articlekz.com/article/8361 Дата обращения: 29.09.2016.

3. Королев А.А. Террор и терроризм: психологическое и идеологическое измерения: история и современность. – М.: «Московский Гуманитарный университет», 2008. – 50 с.

4. Ольшанский Д.В. Психология терроризма. – СПб.: «Питер», 2002. -288 с.

5. Суворова Д. Разгадка одна – безблагодатность. 21 августа 2009 года. http://booknik.ru/today/fiction/a-razgadka-odna-bezblagodatnost/ Дата обращения: 29.09.2016.

6. Генис А. Поверх барьеров. «Террорист» Джона Апдайка. 6 июня 2006года. Радио свобода. http://www.svoboda.org/content/transcript/160366.html Дата обращения: 29.09.2016.

7. Апдайк Дж. Террорист. http://www.libtxt.ru/chitat/apdayk_dzhon/65643-terrorist/41.html Дата обращения: 29.09.2016.

8. Апдайк Дж. «Это носится в воздухе». Интервью о романе «Террорист» журналу «Шпигель». 28.08.2006. // http://www.profile.ru/arkhiv/item/51283-items_19910. Дата обращения: 02.10.2016.

9. Салов А.И. Предпосылки обращения Джона Апдайка к теме терроризма. // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». № 5, 2012. – С.245-252.

10. Апдайк Дж. Америка как клоака. Интервью Le Monde, Франция. 09.01.2007. Записала Лайла Азам Занганех (Lila Azam Zanganeh) // http://inosmi.ru/world/20070109/232062.html Дата обращения: 30.09.2016.

11. Vargo Edward P. Rainstorms and Fire: Ritual in novels of John Updake. – National University Publications, Kennikat Press. — 1973. — 229 p.

12. Banerjee M. Whiteness of Different Color: Kacaic Profiliry in Updike’ “Terrorist”. Nechelicon. Budapest; Amsterdam, 2008. T.35. № 2. – P.13-28.

 

 

NOVEL J. UPDIKE «TERRORIST»AS A SOCIAL-SIGNIFICANT WORKS

 

Ya. V. Pogrebnaya, candidate of philological sciences, associate professor

Stavropol state pedagogical Institute

(Russia, Stavropol)

 

Abstract. This article analyzes the «Terrorist» of the novel, and is aimed at establishing the identity of the hero and genre-typological novel status as a socio-psychological and philosophical novel, discussing opinions.

Keywords: terrorism, the social significance of art and literature, realism, psychology of suicide, social novel, novel, discussion, linear chronology.