НАРОДНАЯ ПОЭЗИЯ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ ЙЕМЕНА

Слепухина О.П. Народная поэзия как источник по истории и культуре Йемена // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. – 2017. – №6. – С. 42-46

О.П. Слепухина, студент

Санкт-Петербургский государственный университет

(Россия, г. Санкт-Петербург)

Аннотация. Народная поэзия, то есть поэзия на разговорном языке, принадлежащая к устно-письменной традиции, в течение многих столетий играет важную роль в жизни Йемена. Поэт выполняет множество функций, от сохранения моральных ценностей до передачи инструкций по земледелию. Именно поэтому можно считать поэзию серьезным источником по истории и культуре региона. С одной стороны, она может предоставлять конкретные исторические, географические, статистические данные, а с другой – дает возможность погрузиться в изучаемую культуру, разделить мысли и чувства народа касательно того или иного события и более точно понять многие аспекты жизни общества. Все это возможно, если учесть ряд недостатков поэзии как источника, а именно: субъективность автора, особенности его языка, возможное искажение первоначального смысла с течением времени.

Ключевые слова: Йемен, Южная Аравия, история, народная поэзия, источниковедение.

У каждой этнокультурной группы есть набор соционормативных ценностей, определяющих самосознание. В Южной Аравии эти ценности часто выражаются в виде мерной речи. Высшая форма мерной речи – та, которая опирается на поэтический размер [1, c. 51-52]. Таким образом, народная поэзия, которой доступны все классические размеры, и есть хранилище ценностей культурной памяти Йемена. Сохранение устной поэтической традиции – характерная черта культуры Йемена. Голос поэта важен для общества, он «озвучивает социальные презентации, придает привычную форму новым идеям, разжигает и гасит страсти» [2]. В южноаравийском обществе поэзия, отражая реальность, становится настоящим общественно-политическим инструментом и превращается в хранилище культурной памяти.

Общество Йемена делится на социальные страты, и в каждой страте, от сада до дуʿафа’, есть свои поэты. У каждой страты своя гордость, своя культурная память, и поэты играют роль передатчика этой культурной памяти, помогая сохранить стратовую идентификацию.

В условиях глобализации элементы традиционной этнической южноаравийской культуры находятся под угрозой исчезновения. Утрата самобытной культуры, дающей уникальный материал для реконструкции прошлого человечества – катастрофа как для научного сообщества, так и для общества в целом. Необходимо сохранить и восстановить элементы древней культуры, и изучение народной поэзии в историко-культурном контексте – один из путей решения проблемы.

Йеменская народная поэзия привлекает российских и западных востоковедов, а также местных этнографов. Однако разные исследователи ставили перед собой разные цели: одни изучали поэзию ради неё самой, другие, как Р. Сарджент, стремились изучить через язык местную цивилизацию, используя фольклор для лингвистической характеристики и в качестве историко-культурного источника.

То, что объединяет все виды и жанры поэзии, рассматриваемой в данной работе – это её роль в сохранении культурной памяти народа. Поэтому в данном случае даже литературные касыды доисламских поэтов и стихи категории «мутафайсах» будут рассматриваться как «народная поэзия». Литературное произведение – источник для изучения мировоззрения автора, в случае исследования народной поэзии – источник для изучения мировоззрения всего народа. Такая поэзия также представляет собой большую ценность как источник для изучения общественной психологии определенных страт и социальных групп, так как создана при непосредственном участии представителей этих страт или в их среде. Чувства и настроения в стихах зафиксированы в момент своего возникновения и отличаются большей достоверностью, чем те, что зафиксированы в воспоминаниях ретроспективно, что отличает поэзию от мемуаров и автобиографий.

Возможность использовать поэзию как источник обуславливается ее ролью в жизни народа, сохранившего устную традицию. Здесь поэзия сопровождает человека всю жизнь. Поэт в Йемене – «больше, чем поэт». Если в западном обществе политика и поэзия почти всегда существуют сами по себе, то в арабском мире и, в частности, в Южной Аравии, поэзия – это часть политики, социальных и религиозных институтов.

Поэзия – важный метод посредничества и урегулирования конфликтов. Более того, поэзия – способ ведения войны: племена избегают применения физической силы, а гораздо более охотно прибегают к силе слова [3, c. 13]. Помимо этого, поэт выполняет важные социальные функции, участвуя в передаче моральных ценностей, в обрядовых традициях. Таким образом, будучи созданной на основе социальной практики, поэзия является отражением общественной действительности [4, c. 1].

Однако поэзию не всегда можно считать достоверным источником. Во-первых, ей присуща субъективность: взгляд автора на события не всегда может совпадать с реальностью. Во-вторых, при анализе поэзии как источника возникает проблема, связанная с временными рамками. Речь идет о необходимости отделять первоначальный смысл произведения от последующих наслоений и искажений, то есть, от других смыслов, автором не подразумевавшихся, хотя и считается, что поэзия Йемена с течением веков существенно не менялась, особенно в суннитских районах страны [5, c. 814].

Еще одной трудностью является интерпретация иносказаний, используемых местными поэтами. Часто, чтобы избежать обвинений в посягательстве на чью-то честь, автор вынужден использовать метафоры и метонимии, и без знания контекста смысл стихотворения истолковать нелегко. Чтобы преодолеть трудности в понимании и получить сведения по истории и культуре, исследователь должен быть хорошо знаком с языком, и, как ни парадоксально звучит, историей и культурой региона. Исследователь попадает в замкнутый круг, радиус которого расширяется в процессе работы.

Йеменской поэзии присуща подвижность жанров и стилей, так, охотничья песня в то же время может оказаться свадебной или погребальной, поэтому деление поэзии на жанровые категории основывается не на содержательных различиях, а на способе и месте ее представления [1, c. 53]. Абд ал-Кадир ас-Саббан выделяет девять таких жанровых категорий: площадная поэзия, злободневные поэмы, племенной замил, поэзия танца-шествия (shiʿr al—khaba), песенная поэзия, исполняемая «для развлечения», поэзия охоты, трудовая поэзия, поэзия шествия (shiʿr al—marazih) и поэзия дана. Каждая такая категория, с одной стороны, дает нам сведения по теме, соотносящейся с ее названием, пусть и условным, а с другой – как историко-культурный источник мы используем характер ее презентации.

Поэзия является источником, изобилующим сведениями о системах символического поведения: ‘асабийи, мурувве, дине. ‘Асабийя, что значит верность своему роду, коллективизм, лежит в основе появления целых жанров южноаравийской поэзии – замиле, зачине-и-ответе, иллюстрирующих представ-ления о чести в культуре Йемена. Идеи кровной мести, верности своему пле-мени, противопоставления себя и «своих» «чужим» звучат в замилях, или племенных кличах, рефреном. Опираясь на социальные нормы, обращаясь к генеалогии и происхождению племени, замиль становится символом кабайил и, воссоздавая культурное прошлое, помогает сохранению племенной идентификации [6, c. 30]. Идея важности чести восходит к доисламской эпохе, когда были распространены «соперничества в чести» – «муфахарат». В этих поединках племена или их отдельные представители превозносили свои победы и подвиги своих отцов, свою численность, храбрость, щедрость. Элементы чести с тех пор не претерпели серьезных изменений: мужество, верность, самообладание, стойкость со временем не теряли своей значимости, равно как и словесные «дуэли», в которых поэзия играет роль оружия. Предметом спора могли быть самые разнообразные вопросы, так или иначе касающиеся чести: от нарушенного обещания до похищения женщины.

Знаменитые во всем мире арабское гостеприимство и щедрость тоже находят отражение в народной поэзии. Так, значительная часть свадебной поэзии представляет собой своеобразный «поединок», в котором гости благодарят хозяев – родителей жениха – за гостеприимство и восхваляют их сына. В свою очередь, хозяева также отвечают стихотворными строками. Ни одна из сторон не может уклониться от участия в таком «диалоге», так как неспособность слагать стихи представляет человека в самом невыгодном свете, показывает отсутствие у него благородных качеств, которыми должен обладать настоящий кабили [3, c. 28].

Большинство этнографов, занимавшихся изучением йеменского фольклора – мужчины, которым из-за патриархального уклада жизни местного населения было трудно получить сведения о женской поэзии и ее вкладе в развитие общейеменской стихотворной традиции. Так, С. Кэйтону не удалось собрать практически никакого материала касательно данного вопроса, однако он замечает, что женщину-этнографа, если она запасется временем и терпением, в Южной Аравии ждет богатый материал [3, c. 23].

В работах о йеменской поэзии женских имен упомянуто меньше, чем мужских, однако женская поэзия в Йемене распространена почти так же, как и мужская, однако менее известна, так как женщины редко участвовали в поэтических состязаниях и не печатали свои стихи, а читали их в узком кругу.

Между тем, женская поэзия также представляет собой хранилище культурной памяти, будучи отражением женских чувств, мыслей и мировоззрения; в качестве историко-культурного источника она не менее важна, чем мужская поэзия. Так, большая часть свадебных текстов принадлежит женщинам, что, с одной стороны, является следствием, а с другой – доказательством того, что один из важнейших институтов традиционного общества – институт брака – регулируется женщинами. В частности, свадебные песни хайбаан — исключительно женский жанр, они исполняются во время обряда украшения невесты [6, c. 88-89]. Не обходятся без женского голоса трудовая поэзия и стихи-плачи о погибших.

Распространение ислама не уничтожило местные верования в сверхъестественные силы – духов, джиннов, шайтанов. Поэт же, по мнению местных жителей, был напрямую связан с этими силами. Эта связь не могла не отразиться в стихах: так, ал-‘Аша (ум. ок. 629 г.) в своих стихах убеждает слушателя в том, что он, поэт, лишь посредник джинна. Вера в джиннов-вдохновителей не ослабевала с течением веков, и лишь в новое и новейшее время ал-Хаджис и ал-Халила, демоны слов, внушающие сочинителю ритм и рифму, стали рассматриваться как метафора. «Всякому делу свой Хаджис», – говорят в Хадрамауте [6, c. 64].

Народная поэзия не могла не стать частью культуры земледелия, которому принадлежит значительная роль в аграрном Йемене. Земледельческая поэзия касается самых разных вопросов, от названий плодовых деревьев до отношений феллаха и власти. Поэты рассказывают о бедствиях, приносимых селем, упоминают названия сельскохозяйственных вредителей, рассказывают о сроках дождевых сезонов, определяющих жизнь местного населения, и сроках сева и сбора урожая, критикуя при этом тех, кто эти сроки не соблюдает. Такие стихи – своеобразная «энциклопедия» земледелия [7, c. 10-35].

Одним из важных источников по истории является политическая поэзия. Привязка содержания стихотворения к реальным историческим лицам и даже событиям бывает довольно условной, однако даже в таких случаях произведение не теряет своей источниковой ценности, так как отображает общественно-политическую жизнь в целом.

Как уже говорилось выше, поэт в Южной Аравии неразрывно связан с властью, он – посредник в политических конфликтах, ибо имеет нечто большее, чем материальную силу – он обладает силой убеждения, основывающейся на поэтическом слове. Так, С. Кэйтон пишет о том, что племена старались избегать применения физической силы, убийств и кровопролития, предпочитая этому «символическую силу», то есть силу слова. Целью «словесных сражений» было восстановление чести, а смерть противника как средство восстановления вовсе не считалась обязательной. Силой слова, применяемой для посредничества и убеждения, обязательно должен обладать шейх племени, так как она ценится наравне с отвагой и талантом военачальника, а иногда и выше.

Рассмотрим процесс посредничества более подробно, опираясь на этнографические исследования С. Кэйтона. Шейх убеждает противоборствующие стороны прибегнуть к диалогу, затем выслушивает каждую из сторон, и, наконец, выносит решение в соответствии с местными законами и обычаями. Весь политический диалог построен на убеждении, ни одна из трех сторон не может оказывать давление на других участников процесса, так как это считается бесчестным и низким, каждый может только представлять свою точку зрения, облекая ее в привлекательную словесную форму. Отсюда рост важности силы слова, ведь тот, чьи формулировки прозвучат наиболее убедительно, будет иметь больше шансов выйти победителем в конфликте [3, с. 12-13].

Известны и политические стихи, сложенные женщинами. Как и мужская поэзия этого жанра, они касаются разных вопросов, связанных с политической стороной жизни, с отношениями власти и народа. Например, поэтесса 1-й пол. XX в. ал-Хубейта обличает султанскую власть, а другая встает на защиту сына от несправедливости шейха [6, с. 90]. В 70-е гг. XX в. были распространены женские стихи, затрагивающие тему трудовой миграции: из-за того, что многие мужчины уезжали на заработки заграницу, в основном, в страны Залива, семьи были вынуждены жить без мужей и отцов, а вся тяжелая работа оказывалась на женских плечах. «Господи, это ваша работа, патрульные Джидды. Передайте моему милому привет и пошлите его домой», говорит в своем стихотворении одна из таких женщин.

«Светает. Господь свидетель: была кровать для двоих, а стала для одного», – читаем мы в другом стихотворении. У женщины, его написавшей, умер муж: он долго работал в Саудовской Аравии, а когда, наконец, возвращался на родину, ехал целые сутки без отдыха и, едва выключив зажигание, умер. Такие стихи, не только рассказывают о семейной трагедии, но и иллюстрируют экономико-социальное положение страны: необходимость уезжать заграницу, чтобы обеспечить семью, была частью жизни йеменцев. (Обе женщины, чьи стихи здесь процитированы, из ЙАР) [8, с. 136].

Итак, народная поэзия, то есть поэзия на разговорном языке, принадлежащая к устно-письменной традиции, в течение многих столетий играет важную роль в жизни Йемена, что обуславливает возможность ее использования в качестве источника для изучения истории и культуры Южной Аравии. Легенда о том, что первые стихи на арабском произнес ещё Адам, оплакивая своего сына Авеля, как писала А.А. Долинина, подтверждает особое положение поэтического слова в арабском мире [9, c. 3]. В Йемене же это прослеживается особенно ярко. Сила поэтического слова не угасла с течением времени, и по сей день роль поэзии в общественной и политической жизни по-прежнему высока. В стихах находят свое отражение исторические события, происходящие как на международной арене, так и внутри страны, поэзия используется как регулятор конфликтов и политический инструмент. Сопровождает она человека и в его социальной жизни, в дни праздников и в трудовые будни, в стихах выражается все, что волнует человека как личность, как члена общества или как «существо политическое».

Библиографический список

1. Родионов М. А. Культурная память и мерная речь на Юге Аравии: Хадрамаут. СПб.: МАЭ РАН, 2014. – 154 с.

2. Родионов М.А. Поэт в системе властных отношений. Полевой материал из Хадрамаута (Йемен). 1995. [Электронный ресурс] URL: http://arctogaia.org.ru/FORUMS/poet.htm. (Дата обращения: 17.03.2017).

3. Caton S.C. Peaks of Yemen I summon: Poetry as Cultural Practice in a North Yemeni Tribe. Berkeley; Los Angeles; Oxford: University of California Press, 1990. – 330 p.

4. Суворов М. Н. Народная поэзия и поэтический фольклор в земледельческой культуре Южной Аравии : автореферат дис. … канд. филол. наук : 10.01.03, СПб, С.-Петербургский гос. ун-т., 2001. – 16 с.

5. Meisam J. S., Starkey P. Encyclopedia of Arabic Literature, Routledge, 1998. – 857 p.

6. Родионов М. А. Демоны слов на краю Аравии. Общество и стихотворство Хадрамаута. СПб.: Наука, 2009. – 146 с.

7. Al-Sabban ‘Abd al-Qadir Al-Shi‘r al-sha‘bi ma‘ al—muzari‘in. Say’un, 1987. – 42 с.

8. Dresch P. A History of Modern Yemen. Cambridge University Press, 2002. – 302 p.

9. Долинина А.А. Предисловие в кн.: Аравийская старина. Из древней арабской поэзии и прозы. М.: Наука, 1983.

PEOPLE’S POETRY AS SOURCE OF HISTORY AND CULTURE OF YEMEN

O.P. Slepukhina, student

Saint-Petersburg state university

(Russia, Saint-Petersburg)

Abstract. Folk poetry which is usually understood as vernacular poetry for centuries has played an essential role in Yemen. The poet performs plenty of functions, from preserving moral values to passing through farming instructions. That is why we can consider poetry to be a significant source on local history and culture. On the one hand it can provide real historical, geographical and statistical data, and on the other – it let us a chance to get imbued with an investigated culture, to share with locals their thoughts and feelings about this or that and to draw a more accurate picture of local society’s life. All this gets possible if some disadvantageous features of poetry as a source are taken into account, among them are authors’ subjectivity, specifity of their language, probable distortion of a poem’s original meaning in the course of time.

Keywords: Yemen, South Arabia, history, folk poetry, source study.