Международный журнал

Колесникова А.Ю. Функционирование мифологических сюжетов в контексте массмедийного пространства романа «Generation «П» // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. – 2017. – №7. – С. 73-76

ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ МИФОЛОГИЧЕСКИХ СЮЖЕТОВ В КОНТЕКСТЕ МАССМЕДИЙНОГО ПРОСТРАНСТВА РОМАНА «GENERATION «П»

 

А.Ю. Колесникова, аспирант

Томский государственный университет

(Россия, г. Томск)

 

Аннотация. В контексте постмодернистского произведения особую значимость приобретают мифологические сюжеты и мотивы, которые переосмысливаются современными авторами. Предметом анализа становятся основные источники романной мифологии, а также механизмы взаимодействия мифологических мотивов и сюжетных линий в романе В. Пелевина «Generation «П», которые служат основой формирования виртуальной реальности как процесса соединения мифологических и реалистических сюжетов романа. В более широком контексте создание виртуальной реальности становится результатом творческого переосмысления писателем сложной социально-политической ситуации, сложившейся в конце ХХ века в России.

Ключевые слова: художественный текст, В. Пелевин, «Generation «П», мифология, постмодернизм, виртуальная реальность, деконструкция.

 

В ХХ веке миф становится одной из важнейших культурных категорий. Неомифологическое сознание как  «одно из главных направлений культурной ментальности ХХ века, начиная с символизма и кончая постмодернизмом» [1] пронизывает всю общественную и культурную жизнь, актуализируя интерес к изучению классического и архаического мифа.

Художественный текст современности сам уподобляется мифу по своей структуре: «Чрезвычайно характерным является то, что в роли мифа, «подсвечивающего» сюжет, начинает выступать не только мифология в узком смысле, но и исторические предания, бытовая мифология, историко-культурная реальность предшествующих лет, известные и неизвестные художественные тексты прошлого» [1].

Авторы-постмодернисты не только трансформируют и переосмысливают мифологию предшествующих эпох, но и придумывает оригинальную, обладающую чертами мифологии традиционной.

Так, книги В. Пелевина перенасыщены мифологическими сюжетами и аллюзиями. В его романах находят отражение предания и верования самых разных культурных эпох от шумерской мифологии до Библии: «Текст Пелевина – это увлекательный учебник религиоведения и занимательный словарь современной мифологии, это философия “для бедных”, мифология “для чайников”, богословие в комиксах» [2].

В своем творчестве Пелевин обращается к сюжетам и идеям мифов, используя скрытый, нереализованный потенциал мифологического мышления. «Повторяя миф, реконструируя его, Пелевин воспроизводит и актуализирует фундаментальные основания человеческого существования и бытия вообще» [3].

В романе «Generation «П» автор изображает виртуальную реальность, где у власти стоят отцифорованные политики, а с экранов телевизора на зрителя обрушиваются вау-импульсы, которые, формируя ложные ценности, внедряют в сознание несуществующие потребности. В такой ситуации галлюциногенный опыт становится равноправной заменой реальности, существование которой в романе находится под большим вопросом.

В романе «Generation «П» можно выделить три мифологических сюжета, которые, несмотря на тематическую разнородность, тесно сплетены между собой.

Первый миф, с которым сталкивается читатель, – это советский миф о светлом будущем, скором пришествии коммунизма, счастливой стране: «Когда-то в России и правда жило беспечальное юное поколение, которое улыбнулось лету, морю и солнцу – и выбрало «Пепси» [4]. Неопределенность слова «когда-то», которым начинается роман, стирает временные рамки, превращая прошлое в череду неопределенностей. Создавая некую временную дистанцию между текстом и читателем, автор превращает зачин романа в стилизованное народное придание о славном прошлом, которое тут же развенчивает.

Вместо счастливого будущего страну ждало полное исчезновение. Более того, исчезает не только страна ‑ даже вечность перестает существовать: в такой ситуации вся советская идеология выглядит мифологически. Когда страна и вечность оказались разрушены в процессе масштабной исторической деконструкции, из хаоса появился новый мир, где не были нужны ценности прошлого.

Второй мифологический пласт взят из шумеро-аккадской мифологии. Предание о трех халдейских загадках гласило, что мужем богини мог стать любой житель Вавилона. Для этого он должен был выпить особый напиток и взойти на ее зиккурат. Чтобы быть пропущенным к идолу, необходимо было разгадать три загадки Иштар. Человек, который решал все три загадки правильно, всходил на вершину и встречался с богиней, после чего становился посвященным халдеем и ее ритуальным земным мужем.

В романе мифологический и реальные пласты смешиваются со снами и галлюцинациями, образуя некую виртуальную реальность. В. Руднев пишет, что в широком смысле виртуальная реальность – это любые измененные состояния сознания: психические отклонения, наркотическое или алкогольное опьянение, гипнотическое состояние, изменение восприятия мира под действием наркоза, глубокая медитация.

В романе к созданию виртуальной реальности приводит употребление галлюциногенов, посредством которых реальность превращается для Татарского в магический ритуал. Функцию проводника в другой мир, или шамана, помогающего ученику пройти в мир духов, выполняет одноклассник Татарского ‑ Андрей Гиреев, после встречи с которым происходит первый опыт «расширения сознания» главного героя. Гиреев дает ему отвар из мухоморов, если вспомнить миф, – это и есть напиток из «небесного гриба», которой помогает халдею пройти испытания.

После чего два типа сознания совмещаются: «Сам текст представляет из себя двухуровневый нарратив – мифология и современность» [3]. В обычном мире Татарский начинает видеть мистическое: заброшенная военная станция становится развалинами Вавилонской башни, где, находясь под действием мухомора и ассоциируя действительность с тремя загадками Иштар, Татарский находит три предмета, которые косвенно упоминались в легенде. Находясь в этой башне, Татарский придумывает сценарий, повлиявший на его дальнейшую судьбу и ставший пропуском на «зиккурат», а в реальности это означало должность в новой рекламной фирме.

Наркотические средства становятся в романе пропуском в иной мир: «Это номерной пропуск, служебный документ, съедая который ты перемещаешься в такую область, где нет абсолютно никаких удовольствий» [4]. После приема наркотического средства Татарский встречается с сируффом, сторожем Вавилонской башни, который также раскрывает ему секреты телевидения и рекламного бизнеса – основных мифологем современности.

Телевидение – это одновременно и средство передачи мифов, и собственно миф. Таким образом, третий пласт представлен собственно авторской телевизионной мифологией. Пелевин иронизирует, подчеркивая наличие рекламной магии: «Была одна волшебная книга, прочтя которую можно было уже никого не стесняться и ни в чем не сомневаться. Она называлась «Positioning: a battle for your mind«, а написали ее два продвинутых американских колдуна» [4]. Лексемы «волшебный», «колдуны» прямо указывают на сверхъестественный характер рекламного бизнеса.

Источниками рекламной мифологии в романе служат, во-первых, стилизованное обращение, полученное от духа Че Гевары путем использования специальной планшетки, во-вторых, миф о роли телевидения, озвученный сируффом, в-третьих, создание виртуальных ЗD—моделей реальных людей.

Исходя из первого источника (обращения Че Гевары), просмотр телевизора подобен одержимости духом: для зрителя телевизор исчезает как материальный объект, обладающий весом, размерами и другими физическими качествами. Вместо него возникает виртуальный субъект этого психического процесса, который на время телепередачи существует вместо человека, входя в его сознание «как рука в резиновую перчатку» [4].

В ходе развития сюжета мифологические мотивы переплетаются. После принятия «марки», герой встречается с сируффом, рассказывающем о тофете — месте жертвенного сожжения. По его словам, в современном мире эту роль выполняет обычный телевизор: «Огонь – это просто метафора. Ты видел его, потому что съел пропуск на станцию сжигания мусора. Большинство видит перед собой просто телеэкран». Сам Вавилен относится к обслуживающему персоналу: «Лучше греться у этого огонька, чем гореть в нем заживо. Ведь ты копирайтер?» [4].

Далее романная мифология отходит от архаики и становится глубоко социальной и современной, доходя до крайней точки, когда Татарский узнает о создании 3D моделей политиков и бизнесменов, отснятых и отцифрованных с помощью датчиков и компьютера. События почти не происходят в реальности, они организуются с определенными целями, например, для создания необходимой политической ситуации или заключения рекламного контракта.

Так, президента Б.Ельцина показывают нетрезвым не для того, чтобы повлиять на его рейтинг: «Какой у электромагнитной волны рейтинг», – отвечает один из персонажей романа [4]. Подобная информация нужна для поднятия рейтинга канала и, как следствие, заключения договоров на рекламу в прайм-тайм.

Тенденция к деконструкции мифологических систем наблюдается и в финале романа, когда телевизионные мифы и древнее предание пересекаются, что приводит к созданию новой виртуальной реальности. После ритуала, проведенного коллегами по рекламной фирме (которые подспудно оказываются халдейским жрецами), Татарского отцифровывают, и он становится виртуальным мужем богини и живым Богом: «Должность ритуальная, обязанностей никаких, а возможности широкие. Можно сказать, любые» [4]. В таком развитии сюжета можно усмотреть характерную для мифа цикличность, миф «о вечном возвращении». Так прошлый муж богини погибает, на смену ему приходит новый, начиная, тем самым, следующий цикл.

Таким образом, роман В. Пелевина мифологичен в своей основе. Выбирая этот способ отражения действительности, писатель пытается объяснить сложившуюся в конце ХХ века непростую для целого поколения россиян политическую и общественную ситуацию, когда на смену старому миру приходит новый, со своими ценностями и требования к человеку.

Соединяя в себе разные сюжеты и мотивы, роман «Generation «П» становится мифом о некогда юном, счастливом поколении, которое однажды выбрав «Пепси», навсегда осталось лишь материалом для сжигания: «Человек по своей природе прекрасен и велик, – сказал сирруф. – Почти так же прекрасен и велик, как сирруф. Но он этого не знает» [3].

Библиографический список

1. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. – М., 1997. URL.: http://lib.ru/CULTURE/RUDNEW/slowar.txt (Дата обращения 19.06.2017).

2. Гурин С. Пелевин между буддизмом и христианством. URL.: http://pelevin.nov.ru/stati/o—gurin/1.html (Дата обращения 22.06.2017).

3. Лихина Н.Е. Актуальные проблемы современной русской литературы. Постмодернизм. – Калининград, 1997. (Дата обращения 12.06.2017).

4. Пелевин В. Generation «П». – М. 1999. URL.: http://pelevin.nov.ru/romans/pe—genp/ (Дата обращения 10.05.2017).

 

MYTHOLOGICAL PLOTS FUNCTIONING IN THE CONTEXT OF THE MASS

MEDIA SPACE OF THE NOVEL «GENERATION «P»

 

A.Yu. Kolesnikova, postgraduate

Tomsk state university

(Russia, Tomsk)

 

Abstract. In the context of the postmodern text the special importance is gained by mythological plots and motives which are reinterpreted by modern writers. The main sources of novelistic mythology and also mechanisms of interaction of mythological motives and subject lines in the novel by V. Pelevin «Generation «P» which form a basis of formation of virtual reality as process of connection of mythological and realistic plots of the novel become a subject of the analysis. In wider context creation of virtual reality becomes result of creative reconsideration by the writer of the difficult socio-political situation which has developed at the end of the XX century in Russia.

Keywords: art fiction, V. Pelevin, «Generation» P, mythology, postmodernism, virtual reality, deconstruction.